Покушение на Ленина. Фанни Каплан

Первая попытка покушения на Ленина произошла еще вскоре после взятия большевиками власти. 1 января 1918 года в половине восьмого вечера по автомобилю, в котором ехали вождь, Мария Ульянова и швейцарский социал-демократ Фриц Платтен, были произведены выстрелы. Платтен, сидевший рядом с Лениным, успел пригнуть его голову рукой, но сам получил ранение. Террористы скрылись с места происшествия. Поиски чекистов ни к чему не привели. Лишь спустя несколько лет находившийся в эмиграции князь И. Д. Шаховской заявил, что покушение организовал он и выделил на эти цели полмиллиона рублей.

Второе покушение на Ленина почти не отражено в исторической литературе. В середине января 1918 года на прием к управляющему делами Совнаркома Бонч-Бруевичу пришел некий солдат, представившийся георгиевским кавалером Спиридоновым, и заявил, что ему поручено выследить, а затем или захватить, или убить главу советской власти, за что ему обещано 20 тысяч рублей золотом. Допросивший солдата член Чрезвычайной комиссии Ворошилов узнал, что покушение готовил «Союз георгиевских кавалеров» Петрограда. В ночь на 22 января 1918 года чекисты нагрянули на квартиру по адресу Захарьевская улица, 14. Участников готовившегося теракта взяли с поличным: в квартире обнаружили винтовки, револьверы, ручные бомбы.

Третье покушение на Ленина случилось так: 30 августа 1918 года, закончив выступление на Московском заводе Михельсона, , когда прозвучали три выстрела. Раненный двумя пулями, Ленин упал. Шофер успел заметить женскую руку с браунингом. Но лица стрелявшей не рассмотрел никто. Очевидец происшедшего Степан Батурин закричал: «Лови, держи!» В этот момент он увидел женщину, которая «вела себя странно». Когда ее задержали, из окружающей толпы стали раздаваться крики, что стреляла именно она. Задержанной оказалась 28-летняя эсерка Фанни Каплан, которая считала, что «дальнейшее существование Ленина подрывало веру в социализм». Через три дня ВЧК приговорила ее к расстрелу. О расстреле Каплан первой сообщила газета «Известия ВЦИК» за 4 сентября 1918 года: «Вчера по постановлению ВЧК расстреляна стрелявшая в товарища Ленина правая эсерка Фанни Ройдман (она же Каплан)». Возникло было затруднение с захоронением трупа Каплан, но его разрешил Яков Свердлов: «Хоронить Каплан не будем. Останки уничтожить без следа». Тело Каплан, по одной из версий, было облито керосином и сожжено в железной бочке в Александровском саду. «Кремацию» проводил комендант Кремля Павел Мальков. В этот же день в Петрограде был убит эсерами председатель Петроградской ЧК Моисей Урицкий, а через несколько дней большевики объявили «красный террор». Постановление СНК от 5 сентября 1918 года гласило: «Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их... что подлежат расстрелу все лица, причастные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры».

Интересно, что по данному факту покушения на Ленина революции уже в наши дни было возбуждено уголовное дело Генеральной прокуратурой РФ в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Оказывается, следствие в 1918 году было проведено поверхностно: судебно-медицинская и баллистическая экспертизы не назначались, свидетели не допрашивались, иные следственные действия, необходимые для объективного расследования, тоже не производились. Исследователи подвергают сомнению версию, что стреляла Каплан. То, что она взяла вину на себя, по мнению искушенных в криминалистике, ничего не доказывает. Покушение произошло около 11 часов вечера, а Каплан имела крайне плохое зрение. В темноте близорукость высокой степени обостряется, а «убийца» не имела при себе пенсне или очков. Как же она могла прицелиться? Один из исследователей полагает, что Каплан в заговоре против Ленина участвовала, но ее роль сводилась к слежке и осведомлению исполнителя о времени и месте выступления Ленина на митинге, каковых в 1918 году в соответствии с заведенным ЦК РКП(б) распорядком в Москве было очень много - каждую пятницу руководители ехали на предприятия общаться с пролетариатом. Но если стреляла не Каплан, то кто?

Шофер Ленина Степан Гиль однозначно заявил следователям ВЧК: браунинг сжимала женская рука. Чья же? Специалисты единодушны: скорее всего, это могла быть только Лидия Васильевна Коноплева, ближайшая сподвижница Г. И. Семенова - руководителя Центрального боевого отряда партии эсеров, созданного весной 1918 года. Судьба этой женщины многие годы была тайной за семью печатями. Арестованная ВЧК после покушения на Ленина, она в тюрьме была завербована контрразведкой и стала работать по ее заданиям. В 1921 году по рекомендации Бухарина даже вступила в РКП(б). В 1922 году выступила свидетелем на процессе по делу правых эсеров, раскрыв многие тайны бывших товарищей. Именно благодаря ей версия о причастности правых эсеров к покушению получила документальные подтверждения, потому что в материалах допроса Каплан идет речь о заговоре другой радикальной партии - анархистов, к которым Фанни принадлежала в молодые годы.

В апреле 1937 года Коноплева была снова арестована и в июне расстреляна, а в 1960 году ее как жертву сталинского террора реабилитировали. Так что же говорит о ее авторстве роковых выстрелов? В феврале 1918 года приобрела браунинг и упорно тренировалась (допрашивавшие Каплан чекисты даже не поинтересовались, а владела ли эта «бомбистка» стрелковым оружием?). За две недели до выстрелов в Ленина Коноплева в деталях обсуждала с Семеновым, руководителем Боевой организации правых эсеров, план теракта. Коноплева была, как характеризует ее историк, «умна, изобретательна, скрытна и жестока». Автор книги
«Грамматика ленинизма» Г. Нилов предлагает иное толкование: убийство Урицкого, как и покушение на Ленина… организовано ВЧК, искавшей поводы для развязывания в стране «красного террора». Версия спорная, но на вопрос о причинах небрежной охраны вождя отвечает. Нилов считает, что оба покушения санкционировал Ленин. Он якобы дал согласие имитировать покушения на себя и на Урицкого, чтобы усилить впечатление начавшейся вражеской атаки. Но он не может найти убедительный ответ на другой вопрос: как же получилось, что инсценировка покушения превратилась в реальность?

Не исключен и иной вариант: покушение организовало ВЧК с участием ближайшего окружения Ленина уже без его ведома. Дескать, раненый вождь устраивал его озабоченных переделом власти соратников. Убирающий с пути всесильного Троцкого, на которого он теперь будет грешить, что тайные убийцы подосланы им, «Иудушкой», как назвал Владимир Ильич Льва Давидовича в одной из статей. При всей умозрительности этих предположений некоторые действия ВЧК действительно говорят не в его пользу, например характер дальнейших взаимоотношений все с тем же Семеновым. Казалось бы, арестованного одновременно с Коноплевой организатора покушений на Ленина, Троцкого, Володарского и Урицкого должна была ждать суровая кара. Но вместо расстрела он выпущен на свободу и в 1920 году, будучи агентом ВЧК и членом РКП(б), забрасывается в Польшу.

Ленина не оставили в покое и после смерти. Первое покушение на тело вождя датируется 19 марта 1934 года. По поводу этого случая начальник Оперативного управления ОГПУ Паукер написал докладную записку секретарю Сталина Поскребышеву. Он писал, что неизвестный, поравнявшись с саркофагом, пытался выстрелить в забальзамированное тело вождя. Однако спустить курок он не успел - проявили бдительность и охрана, и публика. Сообразив, что замысел осуществить не удастся, неизвестный выстрелил в себя. При нем нашли документы на имя Митрофана Михайловича Никитина, ответственного агента совхоза «Прогресс» Куркинского района Московской области, а также письма «контрреволюционного
содержания». Обращаясь к секретарю Пролетарского райкома ВКП(б) Кулькову, злоумышленник, как можно понять из рапорта чекиста, заявлял, что потрясен происходящим в стране, которая «катится в бездну». Виновником всех бед он называл Ленина, что, очевидно, и подвигло его на самоубийственный способ свести счеты с «вечно живым».

Второй случай зафиксирован 20 марта 1959 года. Неизвестный (ни имени, ни фамилии его не сохранилось), проходя вдоль саркофага, выхватил из-под одежды молоток и ударил по стеклу усыпальницы. Удар оно выдержало, не рассыпалось, хотя треснуло. Задержанного поместили в психиатрическую лечебницу, и никто больше о нем не слышал. Эксперимент со стеклом саркофага 14 июля 1960 года повторил некий К. Н. Минибаев. Внезапно запрыгнув на барьер, ограждающий саркофаг, он испытал его стекло на прочность ударом ноги. Осколки буквально усеяли лицо и кисти рук покойного. Два с половиной месяца после этого Мавзолей был закрыт. Специалисты, поддерживавшие внешность Ленина, скрупулезно обрабатывали поверхность его кожи, оказавшейся в порезах… Ленинский саркофаг стал иным: тело вождя отныне защищал особый прозрачный пуленепробиваемый материал. Очередной ненавистник решил уничтожить тело вождя еще более жестоким способом.

1 сентября 1973 года Мавзолей потряс взрыв. Саркофаг благодаря защитному «панцирю» остался неповрежденным, но для посетителей теракт имел трагические последствия. Погибла супружеская пара из Астрахани, получили тяжелые ранения четверо школьников - ведь был первый день нового учебного года и московские школы начинали приобщение к знаниям с паломничества к вождю… Тяжелые контузии получили бойцы охраны. Комендант Кремля генерал С. С. Шорников докладывал председателю КГБ Андропову, что террориста охранники приняли за школьного учителя, сопровождавшего свой класс на экскурсию. Поравнявшись с саркофагом, он успел соединить провода взрывного устройства. Взрывчатка была спрятана под одеждой. Осталась от террориста часть головы да рука. По обрывкам документов следствие установило, что они принадлежали гражданину, «мотавшему» срок, но умершему своей смертью. Из этого следовало, что оставшийся неизвестным маньяк документы или похитил, или приобрел.

Покушения в январе 1918 года

Покушение 30 августа 1918 года

Ленин сразу после покушения находился без сознания; врачи обнаружили у него опасное ранение в шею под челюстью, кровь попала в лёгкое. Вторая пуля попала ему в руку, а третья - в женщину, разговаривавшую с Лениным в момент начала выстрелов.

Чекисты установили, что неизвестная является бывшей анархисткой Фанни Каплан , до революции причастной к покушению на киевского генерал-губернатора; в ссылке она присоединилась к эсерам. По собственному признанию, Каплан симпатизировала режиму Комуча и лидеру эсеров Чернову, а Ленина решила убить в качестве мести за разгон Учредительного Собрания.

Я застрелила Ленина, потому что я считаю его предателем. Из-за того, что он долго живёт, наступление социализма откладывается на десятилетия.

Сведения, обнародованные советской властью в 1922 году во время судебного процесса над эсерами

Подробности покушения, а вернее то, что власти решили сообщить по этому поводу, стали известны общественности когда в начале 1922 года большевистская власть решила провести первый открытый политический судебный процесс - над лидерами партии эсеров. На процессе давали показания «раскаявшиеся» «эсеровские боевики» Г. И. Семёнов-Васильев и Л. В. Коноплёва.

В соответствии с показаниями Семёнова-Васильева, Боевая организация партии социалистов-революционеров возобновила свою деятельность в начале 1918 года и в июле ликвидировала Володарского . Следующей основной целью был намечен Троцкий , как военный лидер большевизма. Однако Троцкий непрерывно перемещался между столицей и фронтом, поэтому, по выражению Васильева, «по техническим причинам» было решено вначале ликвидировать Ленина.

Во время подготовки Семёнов обнаружил, что независимо от него такую же подготовку ведёт Каплан, которую он охарактеризовал, как «непоколебимого революционного террориста». Каплан присоединилась к группе Семёнова; сама она на допросах в ЧК утверждала, что действовала самостоятельно, не представляя никакую партию.

Первая попытка покушения была предпринята эсерами 16 августа на собрании Московского парткома, но у исполнителя в последний момент сдали нервы. Вторая, успешная, попытка была предпринята 30 августа. Для неё Семёнов назначил дежурного рабочего Новикова, и исполнителем Каплан.

Параллельно эсеры попытались всё же осуществить покушение на Троцкого, собравшись взорвать поезд, на котором он отбывал на фронт. Однако в последний момент Троцкому удалось сбить их со следа, уехав другим поездом.

Версия об отравленной пуле

Долго бытовало мнение, что Ленина ранили отравленной пулей . В частности, такое утверждение приводит в своей работе «Большевики в борьбе за власть» историк Ричард Пайпс , ссылаясь на показания Семёнова. Сам Семёнов утверждал, что три пули имели крестообразный надрез, в который был введён яд кураре. Кроме того, согласно медицинскому заключению, врачи действительно обнаружили на извлечённой из шеи Ленина пуле крестообразный надрез. Однако, даже если предположить, что яд был на самом деле нанесён, его свойства были уничтожены высокой температурой в стволе пистолета, образующейся при выстреле .

В дальнейшем вокруг этой версии разросся спор, в котором политические противники Ленина пытались отрицать как отравленные пули, так и наличие самого покушения .

Результаты покушения

В результате покушений на В. И. Ленина и М. С. Урицкого высший орган Советской власти - ВЦИК - под председательством Я. М. Свердлова объявил о начале Красного террора . Совнарком - Советское правительство - 5 сентября 1918 г. подтвердил это решение специальным .

Хотя ранение Ленина казалось смертельным, он выздоровел очень быстро. 25 сентября 1918 г. он уехал в Горки и вернулся в Москву 14 октября, сразу возобновив политическую деятельность. Первое после покушения публичное выступление Ленина состоялось 22 октября 1918 г.

Инцидент при переезде Совнаркома из Петрограда в Москву в связи с переносом столицы (март 1918 года)

Один из них достал пистолет и сказал: «Кошелёк или жизнь!» Ленин показал своё удостоверение личности и сказал: «Я Ульянов-Ленин». Нападавшие даже не взглянули на документ и только повторяли: «Кошелёк или жизнь!» Денег у Ленина не было. Он снял пальто, вышел из машины и, не отдав грабителям бутылку молока, которая предназначалась его жене, пошел дальше пешком.

Попытка теракта в сентябре 1919 года

По данным исследователя Савченко В. А., подпольная анархистская группа во главе с Никифоровой М. Г. («Марусей») летом 1919 года начала разрабатывать планы покушений на Ленина и Троцкого. После проведения серии «экспроприаций» анархисты под лозунгом начала «динамитной войны с Совнаркомом и ЧК» взорвали 25 сентября 1919 года здание Московского парткома, в котором ожидалось выступление Ленина . Однако Ленин опоздал на открытие пленума парткома, и никак не пострадал. Вместе с тем во время теракта погиб председатель парткома Загорский В. М. и ещё 11 человек, получили ранения Бухарин , Ярославский и ряд прочих видных большевистских деятелей, в общей сложности 55 человек (см. Взрыв в Леонтьевском переулке ).

На октябрьские праздники 1919 года анархисты планировали взорвать Кремль, однако вся организация была вскрыта ВЧК и практически поголовно арестована, семь человек расстреляны. Сама Никифорова («Маруся») к этому времени уже была повешена белогвардейцами в Севастополе ; предположительно она собиралась взорвать ставку генерала Деникина .

См. также

Примечания

1. Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР, 3 изд., кн.1, М., 1980, с. 184. Цит. по: Шаховской Дмитрий Иванович (неопр.) . www.hrono.ru. Проверено 6 января 2018.
2. Аргументы и факты № 11 (47) от 03.06.2004. На мушке - вечно живой (неопр.) . Проверено 27 января 2011. Архивировано 23 августа 2011 года.
3. Борис Сопельняк. В прорези прицела - глава правительства (неопр.) . Проверено 27 января 2011. Архивировано 23 августа 2011 года.
4. Николай Зенькович. Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина (неопр.) . Проверено 27 января 2011. Архивировано 23 августа 2011 года.

30 августа 1918 года после выступления перед рабочими завода Михельсона в Москве на Владимира Ильича Ленина было совершено покушение, в результате которого он получил тяжелое ранение .
После окончания митинга Ленин вышел во двор завода, продолжая беседу со слушателями и отвечая на их вопросы.
По воспоминаниям Бонч-Бруевича, со ссылкой на шофера Гиля, последний сидел за рулем и смотрел, полуобернувшись, на подходившего Ленина.
Услышав выстрел, он моментально повернул голову и увидел женщину с левой стороны машины у переднего крыла, которая целилась в спину Ленина.
Затем раздались еще два выстрела, и Ленин упал.
Эти воспоминания стали основой всех исторических работ и были воспроизведены в классической сцене покушения в советском кинофильме «Ленин в 1918 году»: женщина-брюнетка с явно еврейской внешностью целится из револьвера в спину вождя русской революции...
По официальной версии исполнительницей этого теракта была эсерка Фанни Каплан (Фейга Хаимовна Ройтблат), которая и была расстреляна 3 сентября 1918 года.
Иначе, как «эсерка-террористка» ни современники, ни историки ее не характеризовали и никаких сомнений в ее причастности к покушению на «вождя мирового пролетариата» не возникало.

Однако все обстоятельства этого покушения до сих пор остаются не совсем понятными и даже самое поверхностное знакомство с документами показывает, насколько они противоречивы и не дают однозначного ответа на вопрос о виновности Каплан...
Если обратиться к документам, окажется, что время покушения никогда не было точно определено и расхождение во времени достигает нескольких часов.
В обращении Моссовета, которое было опубликовано в газете «Правда» утверждалось, что покушение произошло в 7 часов 30 минут вечера, но хроника той же газеты сообщила, что это событие имело место около 9 часов вечера.
Очень существенную поправку в определении времени покушения внес личный шофер Ленина С. Гиль, человек пунктуальный и один из немногих реальных свидетелей. В своих показаниях, которые он дал 30 августа 1918 года, Гиль заявил: «Я приехал с Лениным около 10 часов вечера на завод Михельсона»...
Исходя из того, что по мнению Гиля речь Ленина на митинге длилась около часа, покушение было совершено, скорее всего, около 23:00 часов, когда окончательно стемнело и наступила ночь. Возможно, показания Гиля ближе всего к действительности, так как и протокол первого допроса Фанни Каплан имеет четкую запись «11 часов 30 минут вечера».
Если считать, что задержание Каплан и доставка ее в ближайший военный комиссариат, где начались допросы, заняли 30-40 минут, то время, указанное Гилем, следует считать наиболее правильным.
Трудно предположить, что подозреваемая в покушении Фанни Каплан в течение более чем трех часов оставалась недопрошенной, в том случае, если покушение было совершено в 19:30 часов.
Откуда же взялось такое расхождение во времени?
Скорее всего, сдвиг времени покушения в более светлую часть дня совершенно сознательно сделал в своих воспоминаниях Владимир Бонч-Бруевич, управляющий делами Совнаркома. Его воспоминания, которые стали основой хрестоматийного рассказа о покушении на Владимира Ильича Ленина, упрекали в момент их появления в неточностях и недомолвках, введении вставок и подробностей, которые автор помнить не мог...
Бонч-Бруевич уверяет, что узнал о покушении в 18:00 часов, когда вернулся домой с работы на маленький перерыв. Это понадобилось ему для создания ложной картины задержания Каплан, при свете дня, поскольку добавлял он явно вымышленные детали...

В воспоминания Бонч-Бруевича введен так называемый «рассказ шофера Гиля», сообщенный как будто бы лично автору. Это придает воспоминаниям необходимую достоверность и на них в дальнейшем неизменно ссылаются как советские, так и западные историки.
Но «рассказ шофера» по Бонч-Бруевичу противоречит собственным показаниям Гиля. Он не мог видеть то, что произошло после покушения, то есть эпизод задержания Каплан, так как находился возле раненого , а затем отвозил его в Кремль. Связанные с этим эпизодом подробности сочинены Бонч-Бруевичем и приставлены непосредственно к «рассказу Гиля» для пущей убедительности...
На допросе Гиль дал следующие показания: «Я увидел... протянувшуюся из-за нескольких человек женскую руку с браунингом». Следовательно, единственный свидетель Гиль не видел человека, стрелявшего в Ленина, а заметил только протянутую женскую руку.
Напомним, что все пpoиcxoдило поздним вечером, и видеть он мог действительно на расстоянии не больше трех шагов от машины. Может быть, Гуль оговорился?
Но, к сожалению, это предположение следует отбросить. Наблюдательный шофер внес в протокол важную поправку: «Поправляюсь: после первого выстрела я заметил женскую руку с браунингом».
Исходя из этого, сомнений быть не может: Гуль стрелявшую женщину не видел, а вся описанная у Бонч-Бруевича сцена, ставшая канонической, выдумана...
Комиссар С. Батулин, через некоторое время после покушения задержавший Фанни Kaплaн, в момент выхода с завода находился от него на расстоянии 10 - 15 шагов. Позднее он изменил свои первоначальные показания, указав, что был в 15 - 20 шагах и что: «Человека, стрелявшего в тов. Ленина, я не видел».
Таким образом, следует считать установленным факт, что ни один из допрошенных свидетелей, присутствовавших на месте покушения, стрелявшего в Ленина человека в лицо не видел и опознать Фанни Каплан как виновную в покушении не мог...

После выстрелов ситуация развивались следуюшим образом: толпа начала разбегаться, а Гиль бpocилcя в ту сторону, откуда стреляли. Что важно: не к конкретному лицу, а в сторону выстрелов. Приведем цитату из воспоминаний самого Гуля:
«... Стрелявшая женщина бpocилa мне под ноги револьвер и скрылась в толnе».
Других подробностей он не сообщает...
Любопытна судьба брошенного оружия. «При мне револьвера этого никто не поднял», - утверждает Гуль. Только по дороrе один из двух человек, сопровождавших раненого В. И. Ленина, объяснил Гулю: «Я подтолкнул его ногой под автомобиль».
На допросах револьвер Каплан не предъявляли, не фигурировал он и в качестве вещественного доказательства на следствии.
Среди вопросов, заданных Kaплaн по поводу найденных у нее вещей (бумаги и деньги в сумочке, железнодорожные билеты и так далее), только один имел отношение к орудию покушения. Видимо, допрашивавший Фанни Kaплaн председатель Московского ревтрибунала А. Дьяконов не имел револьвера в руках. Он cпpocил только о системе оружия, на что Kaплaн ответила: «Из какого револьвера я стреляла, не скажу, я не хотела бы говорить подробности»...
Скорее всего, если бы револьвер лежал перед Дьяконовым и Kaплaн на столе, ее ответ о нежелании входить в подробности выглядел бы по меньшей мере нелепым.
Пока исчезнувшее вещественное доказательство заталкивали ногой под автомобиль, очевидец покушения С. Батулин закричал: «Держи, лови!»
Однако позднее, в письменных показаниях, которые Батулин прислал на Лубянку 5 сентября 1918 года, он деликатно поправляет свой базарный крик политически более грамотным возгласом: «Держите убийцу тов. Ленина!».
С этим криком он и выбежал с заводского двора на Серпуховскую улицу по которой группами и в одиночку бежали в различных направлениях перепуганные выстрелами и общей сумятицей люди.
Батулин объясняет, что этими своими криками он хотел остановить тех людей, которые видели, как Каплан стреляла в Ленина, и привлечь их к погоне за преступником. Но, судя по всему, никто не воспринял крики Батулина и не выразил желания помочь ему в розысках убийцы.
Подобная безучастность рабочей массы для создателей легенды об убийце Kaплaн была критической, поэтому и появляются у Бонч-Бруевича ребятишки, бывшие во дворе во время покушения, которые как будто «гурьбой бежали за стрелявшей и кричали: «Вот она! Вот она!» А вот в газете, которая была посвящена пятилетию со дня покушения, те же бдительные советские ребятишки отправляются уже играть на улицу, где и помогают рабочему Иванову напасть на след убегавшей Kaплaн...

Но комиссар Батулин, дважды представивший свои показания, никаких ребятишек в глаза не видел, да и что было делать детям в мрачный и холодный осенний вечер на темной улице?..
Пробежав от завода до трамвайной остановки на Серпуховской улице, С. Батулин, ничего подозрительного не увидев, остановился. Только потом он заметил позади себя около дерева женщину с портфелем и зонтиком в руках. Комиссар дважды повторяет в показаниях 30 авrуста 1918 года запомнившуюся ему деталь: он увидел женщину, не беrущую впереди, а стоящую позади него. Он ее не догонял, и она не могла обогнать Батулина и прибежать первой или следовать за ним и внезапно остановиться.
В эти короткие мгновения напряженного внимания он обязательно заметил бы беrущую с нелепым зонтиком фигуру, пьrrающуюся спрятаться под деревом. К тому же женская одежда 1918 года, с длинным, до пят, платьем, вряд ли позволяла женщине бежать так же быстро, как бежал мужчина.
И что важно, в эти минуты Фанни Каплан не только бегать, но и ходить, как выяснилось чуть позже, было трудно, так как у нее в ботинках были гвозди, мучившие ее при ходьбе...
Остается предположить, что Фанни Каплан вообще никуда не бежала, а возможно просто стояла все время на одном месте, на Серпуховской улице, на достаточно далеком расстоянии от заводского двора, где раздались выстрелы.
Но в ней была странность, так поразившая Батулина. «Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного», - заключает он...

Комиссар Батулин задает ей простой вопрос: кто она и зачем сюда попала? «На мой вопрос,- говорит Батулин. - она ответила: «ЭТО сделала не Я».
Самое поразительное в ответе - это его несоответствие вопросу. На первый взгляд, он дан просто невпопад, но впечатление это обманчиво: ответ раскрывает глаза на многое.
Первоначально, он опровергает ложное утверждение, что Фанни Каплан сразу и добровольно призналась в попытке покушения на Ленина. Однако главное в ответе - его психологическая окраска: Фанни настолько углублена в себя, что не слышит задаваемого вопроса.

Ее первая реакция это реакция оправдания, но Каплан оправдывается в момент, когда ее никто не обвиняет. Больше того, ее детский по форме ответ показывает, что Каплан, в сущности, и не знает подробностей случившегося. Она не могла слышать выстрелов и видела только людей, беrущих с криками «Лови, держи!».
Поэтому она говорит в самой общей форме: «ЭТО сделала не я»...
Этот довольно странный ответ возбудил подозрительность Батулина, который обыскав ее карманы, взял ее портфель и зонтик, предложив следовать за собой. Никаких доказательств виновности задержанной в покушении у него не было, но сам факт задержания подозрительного человека создал атмосферу выполненной задачи и внушил иллюзию оправданности задержания...
Все же дальнейшее, что послужило основанием для обвинения Фанни Каплан в покушении на В. И. Ленина, в юридические рамки не вмещается.
«В дороге,- продолжает Батулин, - я ее спросил, чуя в ней лицо, покушавшееся на тов. Ленина: «Зачем вы стреляли в тов. Ленина?» , на что она ответила: «А зачем вам это нужно знать?» что меня окончательно убедило в покушении этой женщины на тов. Ленина».
В этом немудреном умозаключении синтез эпохи: классовое чутье вместо улик, убеждение в виновности вместо доказательств вины...
В это время вокруг задержанной начались волнения ошеломленной покушением толпы: кто-то вызвался помогать Батулину сопровождать задержанную, кто-то стал кричать, что стреляла именно она. Позже, уже после газетных сообщений о виновности и казни Фанни Kaплaн, Батулину казалось, что кто-то из толпы узнал в этой женщине человека, стрелявшего в Ленина. Этот неизвестный «кто-то», конечно же, допрошен не был и своих свидетельских показаний не оставил. Однако в первоначальных, самых свежих показаниях Батулин утверждает только то, что были крики из толпы и что стреляла эта женщина.
К этому времени толпа пришла в неистовство, разъяренные рабочие кричали: «Убить! Растерзать на куски!»...
В этой обстановке массового психоза толпы, которая находилась на грани линчевания Каплан, на повторный вопрос Батулина: «Вы стреляли в тов. Ленина?» задержанная неожиданно ответила утвердительно.
Столь несомненное в глазах толпы подтверждение виновности вызвало такой приступ бешенства, что потребовалось создать цепь из вооруженных людей, чтобы предотвратить самосуд и сдержать бушевавшую массу, которая требовала смерти преступницы.
Kaплaн привели в военный комиссариат Замоскворецкого района, где она и была впервые допрошена...
На допросе у чекиста Петерса Фанни Каплан так изложила свою недолгую жизнь: «Я Фаня Ефимовна Каплан. Под этой фамилией жила с 1906 года. В 1906 году я была арестована в Киеве по делу взрыва. Тогда сидела как анархистка. Этот взрыв произошел от бомбы, и я была ранена. Бомбу я имела для террористического акта. Судилась я Военно-полевым судом в гор. Киеве. Была приговорена к вечной каторге.
Сидела в Мальцевской каторжной тюрьме, а потом в Акатуйской тюрьме. После революции была освобождена и переехала в Читу. Потом в апреле приехала в Москву. В Москве я остановилась у знакомой каторжанки Пигит, с которой вместе приехала из Читы. И остановилась на Большой Садовой, д. 10, кв. 5. Прожила там месяц, потом поехала в Евпаторию в санаторий для политических амнистированных. В санатории я пробыла два месяца, а потом поехала в Харьков на операцию. После поехала в Симферополь и прожила там до февраля 1918 года.
В Акатуе я сидела вместе со Спиридоновой. В тюрьме мои взгляды сформировались - я сделалась из анархистки социалисткой-революционеркой. Там же сидела еще с Биценко, Терентьевой и многими другими. Свои взгляды я изменила потому, что я попала в анархисты очень молодой.
Октябрьская революция меня застала в харьковской больнице. Этой революцией я была недовольна, встретила ее отрицательно.
Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению в эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову.
Мои родители в Америке. Они уехали в 1911 году. Имею четырех братьев и три сестры. Все они рабочие. Отец мой еврейский учитель. Воспитание я получила домашнее. Занимала в Симферополе [должность] как заведующая курсами по подготовке работников в волостные земства. Жалованье я получала на всем готовом 150 рублей в месяц.
Самарское правительство принимаю всецело и стою за союз с союзниками против Германии. Стреляла в Ленина я. Решилась на этот шаг еще в феврале. Эта мысль во мне назрела в Симферополе, и с тех пор я начала подготовляться к этому шагу».
Личность задержанной Батулиным женщины сразу же былаа установлена, так как протокол первого допроса начинался словами: «Я, Фаня Ефимовна Каплан...», но это не помешало ВЧК сделать на следующий день заявление, что стрелявшая и задержанная женщина отказалась назвать свою фамилию...
Это сообщение ЧК многозначительно намекало на наличие некоторых данных, которые указывали на связь покущения с определенной организацией. Одновременно следовало сенсационное сообщение о раскрытии грандиозного заговора дипломатов, которые пытались подкупить латышских стрелков, охранявших Кремль.
Следующей ночью был арестован британский консул Брюс Локкарт, который действительно находился в контакте с представителями латышских стрелков, якобы оппозиционно настроенных по отношению к советской власти, но на деле являвшихся агентами ЧК.
Конечно, никаких данных о связи покушения на Ленина с так называемым «заговором Локкарта» у ЧК не было, хотя Петерс, который в тот момент замещал уехавшего в Петроград на расследование убийства Урицкого Ф. Дзержинского, вынашивал заманчивую идею соединить покушение на Ленина и дело Локкарта в один граидиозный заговор, раскрьrrый благодаря находчивости ЧК...
Первый вопрос, который был задан арестованному и доставленному на Лубянку Локкарту, был такой: знает ли он женщину по имени Каплан?
Разумеется, Локкарт понятия не имел, кто такая Kaплaн...
На фоне раскрытия «заговора Локкарта» и происходили допросы Каплан и, соответственно, нервная обстановка этих дней не могла не сказаться на ее участи.
В распоряжении исследователей имеются 6 протоколов допроса Ф. Каплан. Первый был начат в 23:30 часа вечера 30 августа 1918 года.
В ночь на 1 сентября был арестован Локкарт, а в 06:00 часов к нему в камеру на Лубянке ввели Фанни Kaплaн. Вполне вероятно, что Петерс обещал сохранить ей жизнь, если она укажет на Локкарта как на сообщника в деле покушения на Ленина, но Kaплaн молчала и ее быстро увели.
Оставленные Локкартом впечатления от этого визита уникальны, так как дают единственное сохранившееся портретное и психологическое описание Фанни Kaплaн в момент, когда она свела уже все счеты с жизнью. Это описание заслуживает того, чтобы бьrrь приведенным целиком:
«В 6 часов утра в комнату ввели женщину. Она была одета в черное. У нее были черные волосы, а глаза, устремленные пристально и неподвижно, окружали черные круги.
Ее лицо было бледным. Черты лица, типично еврейские, были непривлекательны.
Она могла бы бьrrь любого возраста, от 20 до 35 лет. Мы доrадались, что это была Каплан. Несомненно, большевики надеялись, что она подаст нам какой-нибудь знак.
Ее спокойствие было неестественным. Она подошла к окну и, склонив подбородок на руку, смотрела сквозь окно на рассвет. Так она оставалась неподвижной, безмолвной, покорившейся, по-видимому, своей судьбе, до тех пор, пока не вошли часовые и не увели ее прочь». 4
И это последнее достоверное свидетельство человека, видевшего Фанни Каплан живой...

В своих показаниях Каплан писала: «По-еврейски мое имя Фейга. Всегда звалась Фаня Ефимовна».
До 16 лет Фаня жила под фамилией Ройдман, а с 1906 года стала носить фамилию Каплан, однако причины изменения своей фамилии она не объяснила.
Было у нее и другое имя Дора, под которым ее знали Мария Спиридонова, Егор Сазонов, Штейнберг и многие другие.
На царскую каторгу Фанни попала совсем молодой девушкой. Ее революционные взгляды сильно изменились в тюрьме, главным образом под влиянием известных деятелей партии социалистов-революционеров, с которыми она вместе сидела, прежде всего Марии Спиридоновой.
«В тюрьме мои взгляды оформились, - писала Каплан, - я сделалась из анархистки социалисткой-революционеркой».
Но Фанни говорит об оформлении взглядов, а не о формальном вступлении в партию эсеров и ее официальная партийная принадлежиость остается весьма спорной. Сама же Фанни Каплан в момент ареста и первого своего допроса заявила, что считает себя социалисткой, однако ни к какой партии не принадлежит. Позже она сделала уточнение, что в эсеровской партии она скорее разделяет взгляды Виктора Чернова. Это было единственным, хотя и довольно шатким основанием для объявления Ф. Каплан принадлежащей к партии правых эсеров.
На допросах Каплан, не сдерживая себя, говорила, что считает предателем революции и что дальнейшее его существование подрывает веру в социализм: «Чем дольше он живет, он удаляет идею социализма на десятки лет».
Ее маниакальная устремленность не вызывает сомнений, так же как и ее полная организационная и техническая беспомощность.
По ее словам, весной 1918 года она предложила свои услуги в деле покушения на Ленина находившемуся тогда в Москве Нилу Фомину, бывшему члену Учредительного собрания, расстрелянному впоследствии колчаковцами. Это предложение Фомин довел до сведения члена ЦК партии эсеров В. Зензинова, а тот передал об этом в ЦК.
Но так как признавая возможным вести вооруженную борьбу с большевиками, партия эсеров отрицательно относилась к террористическим актам против большевистских вождей, предложение Н. Фомина и Каплан было отвергнуто. 6
После этого Каплан осталась в одиночестве, но летом 1918 года некто Рудзиевский ввел ее в маленькую группу весьма пестрого состава и неопределенной идеологии, куда входили: старый каторжанин эсер Пелевин, не склонный к террористической деятельности, и двадцатилетняя девушка по имени Маруся 7 . Дело обстояло именно таким образом, хотя позже и предпринимались попытки представить Каплан в роли создателя террористической организации.
Эта версия прочно вошла в обиход с легкой руки руководителя действительной боевой организации эсеров Г. Семенова (Васильева).
До Февральской революции Семенов себя ничем не проявил, он появился на поверхности политической жизни в 1917 году, отличаясь непомерным честолюбием и склонностью к авантюризму.
В начале 1918 года Семенов вместе со своей напарницей и подругой Лидией Коноплевой организовал в Петрограде летучий боевой отряд, куда вошли в основном петроградские рабочие - бывшие эсеровские боевики. Отряд совершал экспроприации и готовил террористические акты. От группы Семенова поступили первые предложения о покушении на Ленина.
В феврале-марте 1918 года были предприняты в этом направлении практические шаги, не давшие никакого результата, но 20 июня 1918 года член отряда Семенова рабочий Сергеев убил в Петрограде видного большевика Моисея Володарского. Сергееву удалось скрьrrься.
Бурная деятельность Семенова беспокоила ЦК партии эсеров. От убийства Володарского, не санкционированного ЦК, партия эсеров отмежевалась, а Семенову и его отряду после резких столкновений с членами ЦК предложено было перебраться в Москву.
В Москве Семенов начал готовить покушения одновременно на Троцкого, которое было неудачным, и Ленина, завершившееся выстрелами 30 авrуста 1918 года. Семенов успел совершить несколько внушительных экспроприаций, пока наконец не был арестован ЧК в октябре 1918 года. Он оказал при аресте вооруженное сопротивление и пытался бежать, ранив при этом нескольких сотрудников ЧК.
Семенову предъявили обвинение в создании контрреволюционной организации, которая ставила перед собой цель свергнуть советскую власть. Также Семенов обвинялся в оказании вооруженного сопротивления при аресте.
Всего этого перечия с избытком хватало для неминуемого расстрела, поэтому дальнейшая участь Семенова сомнений не вызывала. Но неожиданно Семенов, взвесив все шансы, понял, что спастись от расстрела он может только предложив свои услуги ЧК.
В 1919 году он выходит из тюрьмы уже как член РКП(б) со специальным заданием работать в организации эсеров в качестве осведомителя, чем покупалась амнистия и свобода не только для себя, но и для Коноплевой, которая остается деятельным помощником Семенова и вскоре также вступает в РКП(б).

В начале 1922 года Семенов и Коноплева, как по команде, выступили с сенсационными разоблачениями. В конце февраля 1922 года в Берлине Семенов опубликовал брошюру о военной и боевой работе эсеров в 1917- 1918 годах. Одновременно в газетах появились направленные в ГПУ показания Лидии Коноплевой, которые были посвящены «разоблачению» террористической деятельности партии эсеров в тот же период.
Эти материалы дали основание ГПУ предать суду Верховного ревтрибунала партию эсеров в целом и ряд ее крупнейших деятелей, уже несколько лет сидевших в тюремных застенках ЧК-ГПУ.
Процесс над партией эсеров бьm первым крупным политическим процессом, инсценированным с помощью доносов, клеветы и ложных показаний.
На этом процессе нас интересует только информация, которая касалась покушения на В. И. Ленина 30 авrуста 1918 года и имени Фанни Каплан.

Источники информации:
1. сайт Википедия
2. Большой энциклопедический словарь
3. Орлов Б. «Так кто же стрелял в Ленина?» (журнал «Источник» №2 1993 г.)
4. Bruce-Lockhart R. Н. Memoires of а British Agent.
5. Бонч-Бруевич В. «Покушение на Ленина»
6. Зензинов В. «Государственный переворот адмирала Колчака в Омске 18 ноября 1918 г.»
7. «Показания Пелевина на npouecce правых эсеров.» (газета «Правда» от 21 июля 1922 г. N 161)

В Петрограде убили видного деятеля партии М. С. Урицкого, а незадолго до этого - М. М. Володарского. Все это были звенья одной цепи, тайная война против Советской республики, ее правительства.

Пусть будет горе тем, кто встает на пути рабочего класса! Внеочередная сессия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 2 сентября приняла суровое постановление:
«ВЦИК дает торжественное предостережение всем холопам российской и союзнической буржуазии, предупреждая их, что за каждое покушение на деятелей Советской власти и носителей идей социалистической революции будут отвечать все контрреволюционеры и все вдохновители их».

Покушение на Владимир Ильича

Злодейские выстрелы 30 августа 1918 года прозвучали на заводе Михельсона, тяжелое ранение получил . Событие подняло в стране, мощную волну гнева. Дни, наполненные болью и тревогой. Специальные бюллетени извещали страну о самочувствии Ленина. Но они кратки, с медицинскими терминами, и со всех сторон шли запросы, письма, звонки: как здоровье Владимира Ильича?
У Троицких ворот с утра собирались толпы. Каждый желал если не попасть в Кремль, то хоть передать сердечное слово. Рабочие отряды, отправлявшиеся на фронт, проходили по Красной площади на носках. Почта доставила из Орловщины протокол волостного Совета: «Вставай, наш славный вождь, мы тебе поможем, не грусти, с тобой все социалистическое крестьянство». Телеграф:

«Если нужен мой уход за Ильичей, немедленно телеграфируйте Липецк, почта, фельдшерица Нина».

И газета с шапкой на все шесть колонок: «Ленин борется с болезнью,-Он победит ее! Так хочет пролетариат, такова его воля, так он повелевает судьбе!»
На три выстрела из браунинга по-разному отозвался весь мир.

Публикации в иностранных газетах о покушении на В.И. Ленина

Газета итальянских рабочих «Аванти!» печатает статью «Ленин»:
«Эта кровь - если нашему дорогому товарищу действительно придется оплатить жизнью смелый и величественный вклад, внесенный им в дело, за которое мы все боремся…- крещение, а не отходная… Ленин идет впереди… Быть может, он уже умер. Мы этого не знаем и полны тревоги за его судьбу. Но мы уверены, что… русский пролетариат, высоко поднявший красное большевистское знамя и уже в течение года дающий отпор буржуазии всего мира, непременно победит».

«Счастливое событие, - ликовала парижская «Матэн», - Ленин, по-видимому, мертв». Одновременно со страниц буржуазной прессы полились ушаты клеветы о «красном терроре».

Рассказ очевидца событий

В тихом холле больницы Лечсанупра Кремля со старым человеком, очевидцем и непосредственным участником тех драматических дней.Высокий, седой, с твердым открытым взглядом. Я его спросил:
- «Известия» за 4 сентября восемнадцатого года, сообщение о расстреле я смотрел. Но мне приходилось слышать и легенду, будто эта террористка все-таки не была казнена, а умерла много лет спустя своей смертью на поселении. Что в этом от правды?
- Все неправда. После покушения на Ильича много врали насчет облав по всей России, зверств ЧК, потоков голубой крови и тому подобное. Но Фанни Ройд, она же Каплан, была расстреляна.
Он поднял крепкий, костистый рабочий кулак и повторил:
- Да, вот этой самой рукой.
Помолчав, продолжал с паузами между фразами:
- Расстреливать трудно… Даже опасных преступников… Но эту…- Еще сжатый кулак его побелел в косточках.
- Доставили ее в тупик позади Большого дворца. Завели мотор грузовика. А тут, откуда ни возьмись, Демьян Бедный, он тогда в Кремле жил. Я ему говорю: - Уйдите, товарищ Демьян, не полагается. А он мне: - Ничего, говорит, буду свидетелем, может, пригодится для истории…

Потом я прочитал в книге ветерана революции:

«Постановление ВЧК: Каплан - расстрелять

Приговор был исполнен. Исполнил его я, член партии большевиков, матрос Балтийского флота, комендант Московского Кремля Павел Дмитриевич Мальков,- собственноручно. И если бы история повторилась, если бы вновь перед дулом моего пистолета оказалась тварь, поднявшая руку на Ильича, моя рука не дрогнула бы, спуская курок, как не дрогнула она тогда».
…Бюллетени о состоянии здоровья Владимира Ильича становились все определеннее, бодрее. Прошло четыре дня, пять, неделя. Ленин уже беспокоится, чтобы не пропало ни одного номера из получаемых им газет. Врачам говорит:
- Что вы сидите около меня, разве у вас нет дела в больнице?
Он уже встает, ждет, когда разрешат и будет в силах выходить. Ему готовят взамен разорванного пулями пальто новое - легкое, с рукавом не зашитым, а застегивающимся на кнопки, чтобы не травмировать больную руку.
К Ленину пускают только докторов и самых близких друзей.
Как вы себя чувствуете, Владимир Ильич? - неизменный вопрос. И ответ:
- Самым наилучшим образом. Пора на службу!
А когда соболезновали, сочувствовали, отвечал:
- На войне как на войне. Еще не скоро она кончится…

Выписка Ленина

Ленин мужественно поборол опасное ранение, и 16 сентября, с рукой на перевязи, еще бледный, осунувшийся, но с тем же свойственным ему живым, веселым блеском в глазах, уже участвовал в заседании ЦК, а на следующий день вел заседание Совнаркома, вновь руководил страной.

Вскоре, в погожий денек, была снята бесценная, но такая коротенькая кинолента. Этот небольшой фильм под названием «Прогулка Владимира Ильича в Кремле» пустили сначала по рабочим клубам, а потом стали показывать всюду. При появлении на экране Ленина зрители вскакивали с мест, рукоплескали, видя своего вождя выздоровевшим и бодрым.
Владимир Ильич сразу с головой ушел в работу, но врачи знали, что его организм еще не окреп, и настояли хотя бы на трехнедельном отвлечении от дел. Ленин подчинился и выехал в Горки, на отдых.
Отдых?
За это время он написал книгу